Пока взрослые вкалывали и погибали на рудниках и лесоповалах, их маленькие дети, чтобы спастись от голодной смерти, собирали на полях колоски, выкапывали руками мëрзлую картошку, подбирали очистки, «выливали» водой из нор сусликов…
Когда началась война, Иде Ивановне Смирновой (Майбах) не было и года.
О своём покалеченном детстве, прошедшем через депортацию, страх, боль и разлуку с родными, женщина говорить не любит. Равно как и о чувстве голода, которое запомнилось ей на всю жизнь.
— До высылки мы жили в Саратовской области, причем жили хорошо, не бедствовали: у нас был свой дом, большое хозяйство, — рассказывает Ида Ивановна. — Но в 1941 году моих родителей вместе со мной, братом, пятерыми сестрами и няней насильно погрузили в «телячьи» вагоны и повезли в Казахстан. Не представляю, как маме удалось благополучно довезти меня, на тот момент двухмесячного ребенка, до Павлодара. Ведь у людей ничего толком не было: ни еды, ни теплой одежды. Многие умирали по пути, прямо в вагонах.
Отца и шестнадцатилетнего брата забрали в трудармию, а мать вместе с остальными детьми и одним чемоданом, набитым пелёнками, отправили в колхоз им.Тельмана.
— Поселили нас в дом к 80-летней женщине, тоже немке. Её дочь незадолго до этого забрали в трудармию, а маленькие внуки остались на ней, — говорит Ида Ивановна. — Эта бабушка нам выделила комнату: там не было ни постели, ни мебели. Спали на полу, зарываясь в солому, которую притаскивали вечерами. Мама и мои сёстры постарше пошли сразу же работать, а я с раннего утра до позднего вечера оставалась под присмотром четырехлетней сестрёнки. Поначалу мама доила коров, а затем устроилась поваром — готовила еду для рабочих во время посевной и уборки урожая.
Кусочек хлеба, который женщине удавалось принести домой детям, воспринимался на вес золота. Нищета и голод вынуждали людей есть траву, а жареные картофельные очистки казались в то время деликатесом. Лихая година приучила Иду Ивановну с раннего детства терпеть голод и холод. Когда она немного подросла, то стала вместе с другими детьми собирать на полях колоски, искать в земле случайно забытую мерзлую картошку. В трехлетнем возрасте таскала в степь вёдра с водой, которой ребятня «выливала» из нор грызунов.
— Был страшный голод. Летом мы ловили сусликов и жарили их, ели крапиву. Помню, пойдем попросим где-нибудь, нам дадут кусочек жмыха. Бывало, соседская бабушка-казашка нам наливала чай, давала кусочек сахара, баурсак. Вот так и выживали в те годы, — не скрывает Ида Ивановна. — Печь топить тоже было нечем. Случалось, мама найдёт какую-нибудь дровишку, затопит, потом вытащит угли и — под скамейку их. Мы садились, свешивали ножки и таким образом грелись… Когда папа вернулся из трудармии, стало немного легче жить. Хотя вернулся он совсем больной и прожил недолго.
Война оставила в жизни Иды Ивановны тяжелый след, приучив дорожить каждой крошкой хлеба. Сегодня она — член социальной комиссии при Павлодарском областном обществе немцев «Возрождение». И всегда рада отозваться на ту или иную просьбу о помощи. А ещё Ида Смирнова (Майбах) — солистка женской вокальной группы «Nette Frauen», созданной в 1999 году. В репертуаре коллектива — немецкие народные песни, в том числе на различных диалектах, песни поволжских немцев, а также музыкальные вариации лирического и шуточного характера.
Идти с песней по жизни, несмотря на все тяготы и лишения, не унывать и не сдаваться — вот те основные уроки, которые Ида Ивановна усвоила с ранних лет.
